Тайная мечта председателя МАО

Многообещающе начался нынешний год для ракеты “Чанчжэн”. 26 марта она вывела на орбиту два спутника-связиста для американской “Моторолы”, а 2 мая повторила “дуплет”. Творцы “Великого похода”(так переводится “Чанчжэн”) облегченно вздохнули , а на рынке запуска космических аппаратов восстановилась, как пишут газеты, вера в китайские ракеты: аварии 1995-96 гг. вроде бы можно теперь списать на счет злого рока.

А с чего бы ему, рынку, волноваться? За свои аварии китайцы платят сами. Как жизнями, так и в буквальном смысле - деньгами. При взрыве в январе 1995 года “Апстара-2”погибло шестеро, за спутник же китайская страховая компания “Тайпинъян”отчислила владельцам... 160 миллионов “зелеными”. “Страховку века”печать разрекламировала загодя и словно бы накликала беду. А злой рок продолжал куражиться: в шести коммерческих запусках, начиная с того злополучного, счет удач и трагедий был “:3”. Зато следующие шесть (с октября 96-го по нынешний май) прошли без сучка без задоринки- “:0”в пользу “Великого похода”! Как подтвердила компания “Чанчэн”(“Великая стена”), которой доверен космический экспорт КНР, до 2006 года намечено запустить 26 спутников по контрактам с корпорациями “Хьюз”, “Лорал”,“Моторола”.

Китаю его ракеты сулят, стало быть, приличную выручку в инвалюте, что здесь расценивают как плод рыночных новаций. Спору нет, “Великая стена” в коммерции толк знает- “Великими походами”торгует ловко (завлекая клиентов, в частности, 10-процентной скидкой с мировых цен). Но у истоков рыночных побед были ...жесткое планирование и советско-китайская дружба.

Приведу занятную подробность из неопубликованной, “московской”речи Мао Цзэдуна (перед учившимися у нас китайскими студентами), где впервые прозвучал его девиз “Ветер с Востока одолевает ветер с Запада”. Упомянув в качестве обоснования о только что запущенном СССР первом спутнике Земли весом 70 килограммов, он обернулся к стоявшему возле китайскому послу и спросил:“Вы весите 70 килограммов, посол Лю Сяо?” “Чуть меньше”,- ответил тот. “Вот видите ! Советский Союз может запустить в космос посла Лю Сяо ! У Америки такого пока что не выйдет...”

Только ли желание поагитировать за соцлагерь присутствует в этих словах? Не значат ли они еще, что Мао тогда захворал “ракетной горячкой”? Речь прозвучала 15 ноября 1957 года, а в октябре 56-го ЦК Компартии Китая санкционировал по его инициативе программу ракетостроения, для чего и был образован специализированный “Пятый институт Министерства обороны”. Еще годом ранее- в октябре 1955-го Пекин встречал человека с репутацией “китайского Королева”.

Точнее, впрочем, Цянь Сюэсэнь- “китайский фон Браун”, ибо приехал из США, где обосновался в 30-х годах, по окончании вуза в родном Шанхае. Продолжил учебу в Калифорнийском технологическом институте, снискав ученую степень доктора аэронавтики и, как пишут, звание полковника американских ВВС. Работал в тамошней лаборатории ракетных двигателей, преуспевал. А летом 1950-го попытался вдруг перебраться в Пекин. ФБР перехватило их с женой в аэропорту Лос-Анджелеса с багажом, содержавшим восемь центнеров книг и записей. Выпустили лишь после 5-летнего “карантина”(когда не допускался к секретам). Примерно тогда же в КНР стали появляться носители более свежих секретов - из страны, “способной заслать на орбиту посла Лю Сяо”: китайцы- выпускники наших технических вузов и наши эксперты по атомным, ракетным технологиям. “Старший брат”(так в ту пору величали китайцы СССР) был непрочь подсобить “младшему”в делах модернизации...

Ко времени “московской речи”председателя китайцы уже полным ходом искали iесто под ракетный полигон. Комиссия компетентных ведомств подготовила с помощью советских экспертов семь вариантов. Выбор пал на точку средь песков Гоби, сбоку от легендарного Шелкового пути. В начале 1958 года случился переполох в разведштабе американских войск в Корее: два полка китайских народных добровольцев- 19-й и 20-й будто в воду канули. Как и почему? А они подались в зону Синьцзян- Ланьчжоуской железной дороги, начав- при строжайшей секретности- прокладывать ветку к будущему космодрому. Тому, что известен ныне как “Цзюцюаньский”. В эксплуатацию он вступил уже на финише 58-го года.

“Тайную страсть” Мао Цзэдуна породили, конечно же, не миражи межзвездной романтики, а военно-стратегические расчеты (как и у нас, и у США). От последних исходила реальная угроза атомной агрессии, и Китай нуждался в средствах сдерживания. Но СССР, нацелившись на разрядку, не желал распространения ракетно-ядерных вооружений по планете. Хрущев отказал Мао Цзэдуну в технологиях сугубо военного свойства, что имело, видимо, резон, но послужило, увы, одной из причин рокового раскола “братьев-исполинов”. А познания и технико-экономический потенциал “младшего” уже вышли на такую ступень, что создание собственного ракетно-ядерного оружия было для него лишь вопросом времени.

В 1966 году КНР отставала от СССР на 15 лет. Разрыв по первому спутнику - 13 лет: в апреле 1970 года “Дунфанхун-1”проиграл на орбите мотив песни о Мао Цзэдуне “Дунфан хун”(“Алеет Восток”). Но по важнейшему (казалось бы ! ) показателю команда “китайского фон Брауна”все дальше отстает от нашей, “королёвской”: по пилотируемым аппаратам. “Опоздание”уже превысило 37 лет.

В работе 47-го конгресса Международной федерации астронавтики, проходившего полтора года назад в Пекине, участвовало много космонавтов, в том числе из Австрии и Голландии, даже не помышляющих о запусках космических ракет. Но страна- организатор, третья в рейтинге покорителей Космоса, данной профессией представлена не была. Допустим, что отчасти это объясняется престижем “третьего”. Чех или австриец, болгарин или голландец не вправе скомандовать по-гагарински “Поехали!”, будучи лишь гостями нашего “Союза”, либо американского “Шатла”. Китай же навряд ли согласится подсаживать своего гражданина в “корабль-иномарку”предпочтет отечественный космический аппарат и собственный космодром. Но почему так медлит? “Великий Поход- 2С ”(тот , что в марте и в мае отличился с заказами “Моторолы”) представляет собой высоченную (больше 10-этажного дома) , 213- тонную башню (весом как три с лишним тысячи “послов Лю Сяо”!) Неужто кабина с космонавтом- непосильная для него ноша? Почему бы вместо американских спутников не вывести на орбиту собственного космонавта?

-А зачем?- помнится, огорошил меня ответным вопросом один наш крупный знаток данной проблематики.

Когда мы снаряжали на орбиту Гагарина, а американцы- Гленна, явствует из его разъяснений, мотивов было два: политико-пропагандистский (в споре, чья социальная система лучше) и военно-стратегический (в надежде, что “человек с биноклем”углядит из космоса больше, чем электроника). Но 20 или 40 лет спустя пропагандистский эффект запуска- в равной степени почти нулевой. Приборы же - это доказано практикой- значительно зорче человека. Зачем же, спрашивается, Китаю разоряться на своем космонавте, когда можно заработать на чужих спутниках?

Думаете, что “торгашескую”эту философию китайцы обрели вместе с рыночной реформой? Напротив, в данной сфере их стратегия с самого начала покоилась на двух “максимах”: максимальный эффект при минимуме затрат, плюс максимальный учет геофизических факторов . Цзюцюань потому стал космодромом-первенцем, что пустыня Гоби весьма подходила для испытания боевых ракет “Дунфэн”(переводится как “Ветер с Востока”вот еще привязка к “московской речи”председателя). Удобно из Цзюцюаня выводить и спутники-“шпионы”на низкую орбиту для надзора за потенциальными целями. Но при запуске спутников на среднюю орбиту (метеорологических и иных- для боевой и гражданской вахты) “точка опоры” должна быть южнее: потому и появился в 1966 году Тайюаньский космодром. С него, кстати, и выполняется долгосрочный заказ “Моторолы”, что вознамерилась опоясать мир своей сетью спутниковой связи (с ячейками для многих миллионов сотовых телефонов). Наконец, для “завешивания”телекоммуникационного спутника на высокую геостационарную орбиту пусковая площадка должна быть максимально близка к экватору- по этой причине и возник в 1970 году на Юго-западе Китая его третий, Сичанский космодром. Он-то (“на пару”с Тайюаньским) и обеспечил ракете “Чанчжэн”преимущество перед нашим куда более мощным “Протоном”: на рынке коммерческих запусков Россия пока что не способна к конкуренции- даже с ее мощнейшими в мире ракетами- из-за того, что лежит в северных широтах...

Если бы Цянь Сюэсэнь “с первого захода”добрался до Пекина или если бы Хрущев оказался c военными технологиями, Китай, возможно, продвинулся бы в ракетно-космических делах дальше. Но и с такими козырями, он бы,

- 4 -

думается, не Бог весть как преуспел- не следуй жесткому прагматизму, не соблюдай вышеназванных “максим”. Удивительный парадокс: США с их кумиром-рынком и СССР- с Госпланом, словно бы состязаясь в расточительстве, создавали ракетно-ядерные потенциалы, способные по двадцать, по сто раз уничтожить Земной шар, тогда как Китай, бившийся в трясине нищеты и хаосе нелепых социальных экспериментов, сумел смехотворно малой (по сравнению с другими) ценой обеспечить себе самодостаточность обороны! Кстати, все три китайских космодрома появились у китайцев в разгар “большого скачка”и “культурной революции”, при жизни Мао Цзэдуна (тот, в отличие от Хрущева и Брежнева, никогда не претендовал на лавры “отца отечественной космонавтики”, свою страсть не афишировал- благо, что дела ракетные здесь до недавнего времени  хранились в строгой тайне).

...А вопрос о пилотируемом аппарате попрежнему открыт. Его запуск, по словам вице-президента Китайской академии космических технологий Чжан Цинвэя, может произойти в канун наступления ХХ1 века. Китайцы, конечно, постараются свести затраты к минимуму, чему реальней всего послужила бы поддержка бывшего “старшего брата”:ведь даже в условиях разрухи Россия- и в ракетных технологиях, и в строительстве управляемых аппаратов, и в подготовке космонавтов является супер-державой. То, когда китайский Гагарин помашет планете из космической дали, зависит, видимо, и от взаимодействия “размежевавшихся братьев”.

Андрей КРУШИНСКИЙ.

(Соб. корр. “Правды”), г. Пекин, май.