Деревянные юани
(русский лес и китайская пила)

В новом российском гимне гордо звучат слова “НАШИ ЛЕСА”. Если же послушать специалистов российского лесного хозяйства, то картина выглядит скорее жалкой. Гордиться особенно не чем. Сплошь и рядом какой-нибудь негатив, мерзость запустения, безденежье людей, крайнее истощение основных фондов предприятий лесозаготовки и лесопереработки. Сам лес, правда, растёт себе, радует глаз и как емкий фактор национального самосознания “вселяет уверенность в завтрашнем дне”. Однако очевидно, что красота природы, понятие Родины и душевное равновесие в приложении к лесному хозяйству соединятся только тогда, когда в лесозаготовку и, особенно в глубокую переработку древесины на месте, придёт крупный инвестор и поведет дело “с ответственностью хорошего хозяина”.

Сказанное тем боле касается лесов Сибири и Дальнего Востока, где на государственном уровне выстраивается перспектива долгосрочного сотрудничества России и Китая в совместном освоении и использовании лесных ресурсов.

Учитывая, что объективной реальностью для лесной продукции Сибири на ближайшие десять лет будет расширяющийся китайский рынок (в 2000 году российский экспорт леса в Китай уже перевалил за 5 млн. куб.м), русский хозяин так или иначе, будет участником российско-китайского сотрудничества на этом рынке. Однако состояние дел здесь далеко от идеального.

Сложившаяся за последние десять лет внешнеторговая практика экспорта российского леса в Китай имеет невыгодный для российской стороны перекос.

Ущербность происходит от того, что в Китай поставляется в основном круглый лес, в себестоимости которого транспортные издержки составляют порой более 50% от цены; а также фактическим базисом поставки от станции погрузки леса на вагон в глубине российской территории, и, соответственно, минимальным для рентабельности отечественного лесозаготовителя размером цены продажи. В результате внешнеторговая выручка распределяется в соотношении один к двум в пользу китайской стороны.

В силу такой односторонней выгоды экспорта российского леса в Китай, государственный доход китайской стороны в виде налогов и сборов на ввозе куда выше, чем у российской стороны на вывозе и здесь соотношение уже 1 к 6 в пользу китайцев. Кроме того, все доходы от переработки леса на китайской стороне достаются китайцам, и дисбаланс в абсолютных цифрах совершенно удручает.

Здесь необходимо добавить, что не только основные мировые экспортёры леса Канада, США, Швеция, Финляндия продают главным образом переработанный лес (а финны в большом объёме перерабатывают именно российский лес), но и безлесая Япония перерабатывает у себя российский лес и затем снабжает страны Азиатско-Тихоокеанского региона фанерой и картоном, полученными из российского сырья.

Ущербность усугубляется варварскими для лесопользования рубками леса на ближайших к станциям погрузки участках лесного фонда, беспардонным истощением производственных средств российских лесозаготовителей и их унизительным в сложившейся практике положением.

Лесное богатство Сибири позволяет выбирать лучшее. Экспортный ГОСТ предъявляет жесткие требования к качеству кругляка и отечественный заготовитель в угоду привередливому иностранному покупателю на лесоповале вырезает только ровные отборные экспортные сортименты. Остальное: могучие кроны, кряжистые комли и вся масса леса среднего достоинства в лучшем случае сжигается, а в обыденной обстановке скудного довольствия горючим бросается и гниёт на месте.

Рынок, как известно, отличается от базара тем, что позволяет получать прибыль не в однократной сделке купли – продажи, а в многоходовых комбинациях, где отдельное звено может быть и убыточным, зато вся схема получается архиприбыльной.

Китайцы – прирождённые мастера денежных дел. И в лесном бизнесе они действуют, как правило, через многоходовые комбинации опирающиеся на национальный юань. Сначала, ещё на китайской территории, народный юань, полученный от одного из четырёх уполномоченных кредитовать внешнюю торговлю государственных банков КНР, переходит в стоимость ширпотреба, поставляемого в Россию. Затем китайские “тапочки и тряпочки” на базарах и в лавках по городам и весям России переходят в наличный рубль. Аккумулированные китайской диаспорой внедрившейся в отечественное хозяйство наличные рубли чемоданами отвозятся на лесозаготовительные пункты и кредитуют лесозаготовку. Круглое бревно купленное китайцами чуть ли не на корню у российского заготовителя за наличные рубли отправляется на экспорт в Китай. Рублёвые цены закупки мизерны и фактически лишь чуть-чуть перекрывают себестоимость. Да и долларовые цены, фигурирующие в экспортных контрактах смешные в сопоставлении с мировой ценой. По российской таможенной статистике средняя цена одного кубометра нашего экспортного пиловочника хвойных пород в три раза меньше чем цена аналогичного леса, заготавливаемого на Северо-Американском континенте. С низкой экспортной цены и таможенная пошлина, остающаяся российскому бюджету низка. Что же касается рублей и долларов, то они лишь обеспечили прибыльный обмен стоимости китайских готовых изделий на стоимость российского лесного сырья. Перейдя китайскую границу, российское круглое бревно отменного качества там распиливается в доски и уже солидная добавленная стоимость пиломатериала на китайском внутреннем рынке опять переходит в народный юань. Доллар внутри Китая в расчётах не используется. Заметьте: китайское государство включило станок и напечатало бумажные юани. Ведь денежная эмиссия – это монопольная и плановая деятельность государства даже в самом свободном, либеральном и рыночном хозяйстве! Кредитовало ими собственных экспортёров ширпотреба, в стоимости которого заложен в основном овеществлённый труд китайских рабочих. Помогало китайской диаспоре в её нелёгкой коммерческой деятельности в России. Обеспечило грандиозную по сравнению со стоимостью бумажных юаней прибыль, причём почти всю эту прибыль в форме реальных стоимостей пиломатериала оставило на китайской территории у китайских же хозяйствующих субъектов, да ещё и с высоких юаниевых цен на эти материальные стоимости сняло пошлины, налоги и сборы в бюджет. А часть российского леса уже как китайский товар по высокой цене продаётся дальше в Японию на Тайвань и другие страны АТР. Примерно так прирастает богатство китайской нации на примере лесного дела. Но чтобы это дело вершилось без сбоев, работают схемы обеспечения.

Так, китайцы умудряются держать на границе невероятно низкие цены за счёт продуманной деятельности на российской территории. Тучи мелких китайских предпринимателей делают свой трудный бизнес в местах лесозаготовки. Это и лесное браконьерство, когда самовольные рубки прикрываются подложными документами. Российские органы нередко изымают даже сертификаты и лесные порубочные билеты, снабженные защитными голограммами, изготовленные в Китае на высоком уровне подделки. И “отмывка” леса тоже происходит “по китайскому сценарию”: на заранее известный объем незаконно заготовленного круглого леса в Китае делают документы. Лес перемещают на склад, который содержат китайцы, туда же привозят поддельные документы и на пограничный переход лес в вагоне уже приходит как бы на вполне законных основаниях. И на продукцию лесопереработки цены сбиваются за счет поставок доски, вырабатываемой китайцами на китайских пилорамах, которые они пооткрывали особенно много в Иркутской области. А для ориентировки, китайские газеты, издающиеся в России на китайском языке, регулярно публикуют текущие цены на лес на границе. Вспомните: если прибыль куётся в юанях на китайской территории, то низкая долларовая цена, по которой товар заявлен в российском паспорте сделки не имеет никакого значения для конечного экономического эффекта.

Для цивилизованного и всесторонне выгодного хозяйствования в наших лесах явно назрела необходимость державной гармонии власти и капитала. И здесь есть отрадные подвижки. Московская компания “Юниверс” имеющая звание “Поставщик продукции для государственных нужд России” совместно с администрацией Томской области в настоящее время ускоренно развёртывают акционерное “Сибирское лесопромышленное объединение” с функциями лесозаготовки и глубокой переработки древесины на месте. В распоряжение объединения передаётся расчётная лесосека порядка 5 миллионов куб.м в год и именно Сиблеспром, возможно, станет пионером заготовки древесины на условиях концессии участков лесного фонда. В томский лес уже начала поступать самая передовая техника сортиментной валки и вывозки.

Для рационального освоения имеющегося ресурса предусмотрен план поэтапных инвестиций объёмом до 800 миллионов долларов США в безотходное производство фанеры, шпона, плит МДФ, картона. Проект ценен и с социальной точки зрения, так как даст более тысячи рабочих мест томичам для квалифицированного труда со стабильной и достойной зарплатой.

Преследуя цель долгосрочного российско-китайского сотрудничества в лесной сфере, представляющей для сторон несомненный интерес, 3.11.2000 г. в Пекине Премьеры М.М. Касьянов и Чжу Жунцзи подписали соответствующее соглашение. Смысл соглашения для китайской стороны состоит в стабильном получении российской лесопродукции; а для российской стороны – в получении китайских инвестиций в лесозаготовку и лесопереработку.

Учитывая цели соглашения, было бы резонным часть инвестиций в томский проект получить от Китая, тем более, что Китай давно вкладывает значительный капитал в лесную промышленность далёких от него Канады и Новой Зеландии.

Хотелось бы, чтобы с приходом в лесную отрасль крупного национально ориентированного инвестора лесоперерабатывающее производство России выбралось бы из нынешнего депрессивного состояния. И здесь следует особо отметить, что смелый и серьёзный шаг подвижников – предпринимателей в разваленную сферу хозяйства требует правового и административного обеспечения всех этапов трудного технического исполнения базовой рыночной идеи. Пример такого обеспечения даёт безусловный успех китайских реформ. Ведь это китайские власти помогают своим предпринимателям минимизировать коммерческие риски и всегда их защищают. А наши власти до сих пор от регулирования рынка самоустранялись: "чем меньше государства - тем лучше" и десять лет только и ждали от капитала "соблюдения всех интересов".

Соглашение же с китайцами действительно мудрое начинание. Только вот интуитивно ощущается опасность, что китайцы свой государственный интерес обеспечат: понаедут в русский лес со своей техникой и рабочей силой и будут валить и вывозить то, что им нужно и выгодно, а русские так и не дождутся инвестиций в отечественную безотходную лесопереработку и культурное лесное хозяйство. Поэтому-то для подъёма и нужна державная гармония власти и национального капитала, а инвестиции пусть будут иностранными, раз уж свои источники временно подорваны.

Участие отважившихся на инвестиции хозяйствующих субъектов в формировании решений постоянной рабочей группы по выполнению российско-китайского соглашения о совместном освоении лесных ресурсов вселяет надежду на такое адекватное рискам административное обеспечение инвестиций и, как следствие, общий успех стратегической выгоды мудрых государственных начинаний.

Соглашение предусматривает много полезного и нужного, но самое нужное для российского лесного хозяйства – это упорядочение хаоса и выстраивание такого рынка, где выгода будет прирастать богатством на российской территории. Китай давно решил эту задачу, десять лет затягивая к себе иностранные инвестиции на перспективу стабильности. Курс юаня стоит не колеблясь от пятилетки к пятилетке. И не быстрые спекулятивные деньги фондовых бирж Запада, но длинные деньги масштабных проектов с многоходовыми схемами привлекают иностранный капитал в Китай.

Было бы логично, чтобы российская часть постоянной рабочей группы также сосредоточилась бы на долгосрочных многоходовых проектах, где стоимости российских лесных ресурсов были бы сопоставимы с объёмами инвестиций свободного иностранного капитала, а критерием паритета и гарантией освоения лесных и финансовых ресурсов пусть будет расширяющийся китайский рынок.

Андрей Девятов, Москва.

"Завтра" No: 13,2001