СТАЛИН НЕ ОШИБСЯ

           Поведение Китая в истории с американским самолетом-шпионом не оставляет больше никаких сомнений в том, что эпоха однополярного мира закончилась. Те, кто следит за развитием ситуации, все чаще приходят к мысли о том, что произошло знаковое, символическое событие, влияние которого будет еще долго ощущаться в мировой политике.
     Руководство КНР действует сегодня так же, как вел себя Кремль сорок лет назад, когда над Уралом сбили самолет Пауэрса. Но, с другой стороны, Пекин бросил Вашингтону вызов, значение которого не исчерпывается, как в случае с Пауэрсом, военными и внешнеполитическими аспектами. Гегемония США держится сегодня прежде всего на экономическом превосходстве Америки над остальным миром. Однако Пекин с готовностью пошел на экономические потери, исчисляемые миллиардами долларов, во имя утверждения своего нового мирового статуса. Примечательно, что такую тактику не просто поддержала, а даже требовала ужесточить новая интеллектуальная элита китайского общества, высказавшая свою позицию на китайских интернет-сайтах. Лейтмотивом статей и дискуссий в Сети был тезис о том, что американцы должны "очень дорого заплатить" за жизнь китайского летчика, пропавшего без вести после столкновения с американским самолетом. Суда над американским экипажем требует и китайское студенчество, которое два года назад забрасывало бутылками с горючей смесью американские консульства по всему Китаю. Массовая поддержка решительных действий КНР внутри страны дает китайскому руководству дополнительный стимул для того, чтобы продолжать давление на американцев.
     В самом Китае происшедший инцидент напрямую связывают с проблемой Тайваня, восстановление контроля над которым имеет для Китая стратегическое значение. Тайбэй — это ворота в Тихий океан, это возможность перенести американо-китайское противостояние из прибрежных вод на океанские просторы. До сих пор военное решение тайваньской проблемы сдерживали американская военная мощь и недвусмысленные обещания Вашингтона дать китайцам по рукам в случае применения силы. Теперь же Пекин дал понять, что готов принять вызов. И американцы признают, что сегодня у них нет практически никаких рычагов давления на Китай, чтобы вернуть самолет и вызволить его экипаж.
     К слову сказать, для китайцев, часто видящих межгосударственные отношения сквозь призму собственных норм традиционного этикета, инцидент в Южно-Китайском море является не только поводом для демонстрации своего глобального геополитического суверенитета. Скоро исполнится два года с тех пор, как американская авиация разбомбила китайское посольство в Белграде. Тогда Пекин добился от Вашингтона "извинений" за бомбардировку, после которой погибли трое китайских дипломатов. Сегодня же, судя по всему, этого будет явно недостаточно. Можно прогнозировать, что Китай попытается выжать из возникшей ситуации максимальный идеологический эффект. В этом, собственно говоря, и проявляется отличие сверждержавы, претендующей на тотальный суверенитет, от зависимой и несвободной в своих действиях страны, готовой послушно следовать диктату "нового мирового порядка".
     Сегодня Китай может позволить себе роскошь руководствоваться во внешней политике идеологическими мотивами, хотя его военный потенциал пока что не сравним с американским. Действия Пекина лишний раз доказывают, какое значение имеет в мировой политике фактор политической воли, отсутствие которой десять лет назад погубило Советский Союз, а сегодня губит Россию. Политическая воля китайских руководителей выводит их страну на роль альтернативного мирового лидера, в то время как безволие и малодушие Кремля не дает нашей стране закрепиться даже на позиции региональной державы. А ведь если исходить из объективных военно-экономических параметров, Китаю нужно еще как минимум 10-20 лет, чтобы сравняться с американцами. Но Пекин играет на опережение, понимая, что в XXI веке каждый год упущенных возможностей играет такую же роль, как напрасно растраченное десятилетие в веке XX.
     Примечательно, что колоссальное унижение Вашингтона, сопоставимое лишь со сдачей Сайгона в 1976 году вьетконговцам и захватом американского посольства сторонниками Хомейни в 1979 г., совершилось в тот момент, когда США добились ареста Слободана Милошевича и находились на пике геополитического куража и самодурства. Эффектная акция, которую американцы провели руками сербских либералов, должна была внушить страх всем тем, кто не смирился с американской гегемонией и рассчитывал в будущем бросить вызов Новому Карфагену. Однако в процесс вмешались те факторы, которые Карл Хаусхофер называл "raumueberwigende Kraefte", сверхпространственные силы. Претензии США вошли в противоречие с провиденциальной логикой мировой истории, и внешне "случайный" провал американской разведывательной экспедиции выглядит вполне закономерным в контексте противостояния между Америкой и "остальным миром", лидером которого становится Китай. "Конец истории", которую Вашингтон решил отметить ритуальным судом над Милошевичем, надолго откладывается. Десять лет спустя после исчезновения СССР в мире появилась новая сверхдержава, противостоящая американскому диктату.
     Еще в 70-х и 80-х годах в Москве недобрым словом нет-нет да и поминали Сталина за то, что после войны он дал подняться красному Китаю, не стал превращать его в шестнадцатую советскую республику, а поддержал претензии Мао на мировую роль его страны. Теперь мы видим, что Сталин не ошибся в своем принципиальном геополитическом выборе. В каком-то смысле Китай стал достойным преемником мировой миссии Советского Союза.
    

"Завтра" No: 15(384), 10-04-2001